Корреспондент «Шпигель» рассказывает истории россиян, которым тяжело аукнулось решение президента Порошенко ввести запрет на въезд на Украину. 71-летняя Анна в третий раз пытается навестить 80-летнюю родственницу, но ее не пускают, хотя запрет на въезд касается, как говорят, только мужчин до 60 лет. Но некоторым людям деваться некуда — приходится прибегать к услугам «таксистской мафии».
После обострения конфликта у берегов Крыма украинский президент Порошенко ввел запрет на въезд на Украину российских мужчин в возрасте до 60 лет. Чем это обернулось для людей, корреспондент выяснил, посетив приграничную область.
В третий раз Анна стоит на перроне номер 1. И в третий раз ее оправляют домой. «С русским паспортом никто не поедет», — заявила 71-летней женщине проводница. Ночной украинский поезд отправился с московского Курского вокзала без Анны в украинский Харьков, расположенный в 750 километрах от Москвы.
Но Анна не тот человек, от которого можно так просто отделаться. Каждый год в декабре она ездит к своей восьмидесятилетней двоюродной сестре в Харьков, где женщины обмениваются подарками и проводят несколько дней вместе. Такова семейная традиция.
До сих пор Анне всегда как-то удавалось поддерживать эту традицию, даже после аннексии Крыма Россией более четырех лет назад и после начала войны на Донбассе, которую финансирует и поддерживает Москва и на которой за прошедшее с тех пор время погибло более 10 тысяч человек. И сейчас она хочет попробовать уехать вновь — спустя несколько дней после того, как российские пограничники у берегов Крыма протаранили и обстреляли три украинских военных корабля.
Попытка номер четыре
И вот эта решительная дама опять стоит вечером на перроне номер 1. Как она говорит, все боятся, как бы чего не вышло. «Наверху кто-то принимает решение, а люди внизу не знают, что им делать». Свое полное имя, как и многие другие, женщина назвать не хочет — боится причинить неприятности семье.
Под словом «наверху» Анна имеет в виду украинского президента Петра Порошенко. После введения военного положения в десяти пограничных областях он запретил въезд на Украину некоторым русским. Официально запрет распространяется только на российских мужчин в возрасте от 16 до 60 лет. Этой мерой Киев пытается предотвратить формирование Москвой «частных армий» на своей территории.
«Внизу» — это украинские проводники. Почему они все время отказываются пускать в поезд и российских женщин, они не говорят. Когда их об этом прямо спрашивают, то они объясняют это тем, что просто «дают рекомендации пассажирам».
На этот раз они позволили маленькой и хрупкой Анне войти в вагон. Добравшись до купе, она хочет немного почитать, а затем поспать.
Поезд трогается. До границы он будет ехать более десяти часов, шесть вагонов двигаются в сторону Белгорода, последнего российского города перед границей, находящейся в сорока километрах.
Нет четких правил
«А они меня пустят?» — спрашивает пожилой седовласый мужчина в меховой шапке на автобусной станции перед Белгородским вокзалом. «Вам больше 60? Тогда да», — пытается успокоить его водитель-украинец. «Мне куда больше», — улыбается мужчина с красным паспортом.
Всем тут известны истории о тех, кого не пустили. Это журналистки и ученые с официальными приглашениями, пожилые мужчины и женщины, ехавшие на похороны или к врачам и имевшиеся все соответствующие документы. В принципе это гуманитарные обстоятельства, в которых принято делать исключения. Но, похоже, что во время обострения кризиса все правила перестают действовать, в лучшем случае они служат некими ориентирами. На деле все решается в каждом отдельном случае, и это многих отпугивает. Хотя есть и позитивные исключения, например, студентов харьковских институтов после многочасовых расспросов украинские пограничники все-таки пропустили.
Большинство пассажиров автобуса — женщины, среди них, как и в поезде, в котором ехала Анна, много украинок с синими паспортами. 14 автобусов ежедневно отправляются из Белгорода в Харьков, в этом день многие места остались незанятыми.
Кому не очень надо, на Украину не ездят
И «таксистская мафия» осталась не у дел. Так Олег называет одетых в темное мужчин, на морозе ожидающих пассажиров. Тот, кому не очень надо, на Украину больше не ездит. Пятидесятилетнему Олегу из Курска «очень надо». Он рассказывает, что у его матери инсульт. Но он знает, что шансов перейти границу с его красным паспортом у него мало. Он был в армии.
То, что Порошенко теперь объявил военное положение, Олег считает запоздалым, но правильным решением. Но он в меньшинстве. Большинство же людей ругается на украинского главу государства. Он, по их мнению, пытается набрать очков перед президентскими выборами в конце марта. И якобы действует по указке американцев — версия, которую любит повторять государственное российское телевидения. Уже давно больше никто не говорит о причинах конфликта — о российской агрессии. Кто же виноват? Многие только отмахиваются. Они видят лишь то, что влияет на их повседневную жизнь. «Украинцы сошли с ума, они от нас отгораживаются», — говорит один из таксистов.
Когда мы спросили Олега об обострении конфликта под Керчью, он сказал: «Это всего лишь один из инцидентов. Посмотрите на тысячи подобных инцидентов в Донецке и Луганске». Он имеет в виду ежедневные перестрелки, сообщения о поддержке оружием и деньгами, которую Россия оказывает сепаратистам. «Россия — сильная страна, а Украина — слабая. Как может цивилизованная страна нападать на слабую? Мы же братские народы».
Трещина по региону
Говорят, почти у половины из полутора миллионов жителей Белгородской области есть родственники на украинской стороне. Расположенный в 40 километрах от границы Харьков с его 1,4 миллионами жителей был долгое время центром притяжения для многих русских из пограничной области. Они ездили туда, чтобы сделать покупки, развлечься, отправиться через харьковский аэропорт в отпуск. Белгородский аэропорт считается международным, но большинство из 15 самолетов, взлетающих тут ежедневно, направляются в Москву.
Андрей Майсак рассказывает о русских, которые прилетели в аэропорт Харькова и которым было отказано во въезде. 30-летний Артем прибыл вместе с женой из Египта, где они проводили отпуск. У них было приглашение от украинской тетушки. Жене разрешили въезд, а Артему нет. Ему пришлось через Минск лететь в Москву, а оттуда в Белгород. Он провел в пути целый день, истратил 23 тысячи рублей, то есть более 300 евро, что во многих российских регионах больше месячного оклада. С октября 2015 года украинские и российские авиакомпании больше не имеют права выполнять прямые рейсы между Украиной и Россией.
Андрей Майсак, 37-летний юрист, специально переехал с семьей в одну из деревень под Белгородом — из-за сына. Это небольшое селение находится вблизи четырехполосного шоссе М2, ведущего в Харьков и дальше в Крым. Середина дня, движение на трассе небольшое. Лишь два раза ему пришлось включить дворники, когда обогнавший автомобиль забрызгал лобовое стекло машины снежной жижей. На границе у шлагбаума стоит лишь один пограничник, время от времени пропускающий машину. Две женщины идут по снегу, волоча за собой чемоданы.
Ужесточившиеся предписания
Раньше на границе приходилось ждать по два часа, прежде чем тебя пропускали, рассказывает Андрей. Он на себе испытал, как Киев после агрессивных действий Москвы ужесточал правила для российских граждан:
в апреле 2014 года после аннексии Крыма украинская пограничная служба ввела более строгие правила в отношении российских мужчин в возрасте от 16 до 60 лет. Их стали более детально расспрашивать, но многих все-таки пропускали через границу;
в 2015 году Украина запретила российским гражданам въезд по гражданским паспортам. Теперь они обязаны предъявлять заграничные паспорта.
Андрей говорит о «трещине», которую трудно преодолеть. Раньше он регулярно ездил в Харьков. Его шестилетний сын Игорь — аутист. Каждые три месяца он должен проходить курс лечения. Семья переехала именно потому, что в соседнем Харькове есть специальная клиника. «Там очень хорошие врачи, таких здесь нет», — говорит Андрей.
Ему пришлось бы ездить с сыном в Петербург или Москву, чтобы обеспечить ребенку равноценное лечение. Это очень далеко и в три раза дороже, чем в Харькове, хотя и там недельная терапия стоит около тысячи евро. Теперь с Игорем в клинику ездит жена. «Но что будет, если она вдруг серьезно заболеет?» — спрашивает Андрей.
Отказ от поездок
Он больше не хочет ездить на Украину. «Кто знает, что еще произойдет? Что если меня там задержат? У меня же семья». Официально более чем одной тысяче россиян было отказано во въезде. Но эта цифра мало о чем говорит в ситуации, когда въехать пытаются лишь единицы. В этом году многие отказались от новогодних поездок на Украину.
28 декабря военное положение должно быть отменено. В то, что обстановка разрядится, Андрей не верит. «Мир наступит только, когда у нас будут другие президенты. У украинцев скоро выборы, они у них демократические, а у нас…»
Но все же одна хорошая новость в этот день поступила. Анна сообщила по телефону, что у нее все в порядке, после расспросов ей разрешили остаться в поезде.
Ей в очередной раз удалось добраться до Харькова.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.