Режиссер «Трактира на Пятницкой» превратил жесткого убийцу в добродушного вора, к которому зритель даже испытывал определенную симпатию.
Где кино, а где жизнь
Удачливый налетчик и проходимец, завсегдатай дорогих кабаков и любимчик женщин… Такой типаж очень понравился киношникам, которые не стали копаться в истинной биографии злодея. Слишком уж она была зловещей.
В фильме режиссера Александра Файциммера 1978 года действие разворачивается в двадцатые года прошлого века, в самый разгар НЭПа. А Пашка-Америка в исполнении Александра Галибина предстает перед кинозрителем известным базарным карманником, этаким романтичным пареньком, слегка сбившимся с праведного пути.
Но парень кажется еще не совсем потерянным для общества. Особенно это проявляется в сюжете, где жулик помогает простоватой деревенской девушке Алене, попавшей по неопытности в сложную ситуацию.
Реальные события, в которых главную «роль» играл человек по кличке Пашка-Америка, происходили четвертью века позже. Зимой 1949 года без всякого кино огромная страна натужно пыталась выйти из военной разрухи. Но многое мешало – голод, нищета, и… преступность. Разгул криминала в послевоенном СССР был настолько огромным, что убийцы, бандиты и грабители стали для государства врагом номер один, которых ждал суровый приговор.
Щеголь с черным пистолетом
В конце сороковых – начале пятидесятых преступность во многом удалось «осадить». Многих бандюков посадили, многих расстреляли. Оставшиеся налетчики притихли, попрятались по щелям.
Потому ограбление 2 февраля 1949 года удивило работников уголовного розыска своей наглостью. Преступники почти одновременно ограбили три продовольственных магазина, унеся в общей сложности целую кучу денег – около 120 тысяч рублей.
По горячим следам сыщикам удалось выяснить, что человек, руководивший налетами, был одет в изящное серое пальто и белый шарф, а в руке сжимал отливающий вороной сталью пистолет. Но все, что удалось выяснить сыщикам, прозвище галваря – Пашка-Америка.
Про него говорили, что он грезил о жизни за «бугром», потому и одевался «по-ихнему». Но точного имени его никто не знал. Да и где его найти, тоже никому не было известно. Поговаривали, что он из воров. Причем, из молодых да ранних. И уже якобы даже в «авторитете».
Но своим поведением он в корне отличался от старых воров. Его стиль одежды, желание всегда быть на виду и одновременно умение быть неуловимым, шумные походы в лучшие рестораны и разбрасывание деньгами, конечно, выделяли его из всей преступной касты.
Два трупа и мешок денег
Пока сыщики искали этого «Америку», который, словно «Фигаро» - то тут, то там, а в итоге его нигде нет, его банда совершила дикое преступление. 16 апреля 1949 года были убиты две женщины-кассира Московского финансового института.
Потом выяснится, что у «Америки» и в самом деле была идея «фикс» - взять огромный куш и уехать жизнь на Запад. Благодаря наводке он узнал, что в Московский финансовый институт в определенный день привезут зарплату для нескольких тысяч сотрудников. И это будут точно большие деньги. Такие, что Пашка решил идти на дело сам.
В шесть часов вечера, 15 апреля 1949 года, в Московский финансовый институт две обычные женщины без всякой охраны привезли огромную сумму денег – больше четверти миллиона рублей. Когда они вошли в огромный вестибюль института, к ним приблизился молодой незнакомец и в упор расстрелял кассирш. Потом схватил мешок с деньгами, выскочил на улицу и, прыгнув в поджидавшую его у входа «Победу» и был таков.
И вновь сыщикам немногочисленные свидетели нарисовали образ «модного хлыща». Опять неуловимый Пашка-Америка! Правда, в этот раз сыщикам крупно повезло. Чуть погодя милиционеры нашли брошенную налетчиками «Победу», а дотошный эксперт отыскал-таки в салоне один, но очень четкий отпечаток пальца.
Так перед следователями появился вполне определенный персонаж – 25-летний Павел Никитин, который получил срок за вооруженный грабеж. Но самое интересное было в том, что Никитин все еще свое наказание отбывал в лагере. Сходили к его родственникам, но те в ответ лишь пожали плечами – как посадили, так бльше его и не видели.
«Лицо творческой профессии»
Найти человека в местах не столь отделанных в эпоху ГУЛАГа было очень сложно. Поэтому сыщики решили не тратить на это время, тем более, налеты банды под руководством «Америки» продолжались. Надо ловить его здесь, решили сыскари.
За всеми дорогими кабаками в Москве установили наблюдение, всех кутил, швыряющих деньги, тут же брали в оборот и проверяли. Была надежда на то, что главарь – хоть и опытный бандит, но еще молодой. А значит, может наделать ошибок. Особенно при такой любви к шикарной жизни.
Вот так однажды в поле зрения милиционеров попал молодой «повеса» и «прожигатель жизни» Андрей Никитин. Симпатичный молодой человек, часто гулявший в ресторанах в обществе дам и угощавший всех вокруг дорогими напитками и закуской, был доставлен в отделение.
Однако, у него при себе оказался и паспорт и прописка. К тому же его спокойствие смутило милиционеров. Особенно после того, как на вопрос о праздной жизни задержанный невозмутимо ответил: «А что тут такого? Я модельер. Лицо творческой профессии. И на свои капризы зарабатываю самостоятельно. Честным, прошу заметить, путем».
И действительно, Никитин числился художником-модельером» одного из московских комбинатов, был на хорошем счету и ни в чем таком не замечен. При этом заработок у него доходил до двух тысяч в месяц, а он парень молодой и холостой. Вот и позволял себе выходы в «свет».
Милиционерам оставалось лишь развести руками, извиниться перед задержанным и отпустить его на все четыре стороны.
Болтливый вор - находка для опера
Сыщики были очень разочарованы тем, что модельер оказался… модельером, а на налетчиком. Теперь что, начинай все сначала? Однако, этот неимоверный клубок уже начал распутываться. Причем, начало этому было положено далеко от Москвы.
В Казани за пьяной беседой в одном из кабаков бывший уркаган, а ныне тайный агент угрозыска по кличке Брюнет услышал от давнего приятеля по фамилии Николаев любопытные вещи. Якобы, тот находясь в розыске, сделал себе «чистые документы» и теперь ходит, не оглядываясь. Мол, надежные люди вытравили из паспорта все данные об уголовном прошлом и поставили штамп отдела найма оборонного завода. Всего за пятьсот рублей.
Местные опера начали следить за Николаевым, и тот привел их к местному фальшифомонетчику Василию Михайлову. Когда к нему нагрянули с обыском, поразились. Вся квартира была завалена штампами, печатями, бланками и прочей типографской атрибутикой.
Дело пахло крупным размером и длительным сроком. Пытаясь выторговать себе снисхождение, Михайлов выдал сыщикам тайную тетрадь, в которую заносил имена своих клиентов – прошлые и настоящие.
Фамилий были сотни. Клиенты оказались со всей страны. Но милиционеры изучили все от корки до корки. И в какой-о момент наткнулись на фамилию Никитин, которая стояла в правой колонке. С левой стороны значилась фамилия Андреев.
Гуд бай, «Америка»?
20 мая 1949 года на квартире Америки в Сокольниках, сотрудники МУРа арестовали почти всю банду, где ее члены устроили себе неплохую «малину». Оперативники предварительно устроили плотную слежку за «хатой» - а на «штурм» пошли лишь после того, как в ней появился сам Пашка-Америка, которого просто нельзя было не узнать из-за его модного прикида.
Крови на них всех было столько, что хватило бы на несколько арсстрельных приговоров. Да к счастью бандюков, в это время в СССР действовал мораторий на смертную казнь. Их судили в том же 1949-м. А уже год спустя власти вернули высшую меру. Но подельники «Америки» уже были осуждены на длительные сроки. Сам главарь получил 25 лет лагерей. Так накрылась его мечта однажды перебраться за океан и начать вольготную жизнь обеспеченного «денди».
О дальнейшей судьбе Пашки-Америки достоверных сведений нет. Легенды, конечно, ходили разные. И якобы после смерти Сталина он вышел по амнистии, и даже о, что отсидел от звонка до звонка, а потом уехал куда-то в небольшой город, где и тихо и спокойно доживал свой век в одиночестве.
Но те, кто лично знал Пашку и его неуемную натуру, слабо верят в такую версию. Скорее, он бы погиб от «ментовской пули», чем в своей постели от старости.
Есть и третий слух, который нашел свое отображение в «Трактире на Пятницкой». Согласно этой версии, реальный Пашка после ареста на самом деле решил стать на путь исправления, согласившись помогать «органам» в изобличении других преступников.
Был и четвертый слух. Кто-то где-то якобы видел в семидесятые годы уже постаревшего Пашку, давно отсидевшего свой срок, но так и не оставившего свою американскую мечту. Вроде бы как он в это время оформлял документы на выезд в США на постоянное место жительства. Говорят, поверх скромной дешевой куртки советского образца на нем болтался видавший виды белый шарф. Этакий путеводитель в другую «неоновую» жизнь…