Минфин России 3 августа начал процедуру денонсации соглашения об избежании двойного налогообложения с Республикой Кипр. Это «постдефолтное» соглашение было заключено 5 декабря 1998 года и во многом способствовало тому, что островное государство в Средиземном море, де-факто находящееся под патронажем Великобритании, стало одним из крупнейших внешних инвесторов нашей страны.
Как отмечал президент Владимир Путин во время встречи со своим кипрским коллегой Никосом Анастасиадисом «на полях» пекинского международного форума «Один пояс, один путь» в апреле 2019 года, 148 млрд долларов, которые «пришли в российскую экономику с Кипра», — это серьезная цифра. Путин отметил при этом, что в значительной мере эти деньги являются репатриацией российских капиталов, и в целом на Кипр ушло 166 млрд долларов инвестиций из России.
По данным ЦБ РФ, к началу 2020 года в отечественной экономике было накоплено уже почти 180 млрд долларов «кипрских» инвестиций, а инвестиционный баланс составил минус 10,5 млрд долларов. То есть за 2019 год кипрские инвестиции в РФ приросли минимум на 31 млрд долларов, или более чем на 20%, а обратные — минимум на 41,5 млрд долларов, или на 25%. Российской бы экономике такие темпы роста!
Иными словами, Кипр, который демонстративно не присоединился к полному пакету антироссийских санкций и которому, что самое главное, разрешили проявить такую самостоятельность, стал главным «оффшорным окном», через которое происходил кругооборот капиталов российского происхождения в мировой экономике. И если Петр I прорубил России «окно в Европу», построив на отвоеванном у шведов побережье Балтийского моря Санкт-Петербург, то нынешнее «окно на Запад» для крупного российского бизнеса прорублено гораздо южнее и расположено в Средиземноморье.
Для более полного понимания ситуации: номинальный ВВП Кипра в 2019 году составил 24,56 млрд долларов, а расходная часть бюджета РФ того же года — 18,063 трлн рублей, или чуть больше 279,5 млрд долларов по обменному курсу. То есть всего за год из РФ в Кипр было вывезено более чем полтора ВВП этого островного государства и, соответственно, чуть меньше 15% российского бюджета. Примерно столько же, например, составили расходы нашего бюджета-2019 на национальную оборону.
Я далек от того, чтобы рассматривать все эти цифры как свидетельство компрадорского характера крупного российского бизнеса: как частного, так и с участием государства. Как известно, жизнь всегда богаче наших представлений о ней, а «границы России нигде не заканчиваются» (В.В. Путин). Бесспорным фактом является лишь то, что это «оффшорное окно» по ряду причин стало восприниматься политическим руководством нашей страны как «оффшорная дыра», подлежащая серьезному переформатированию.
Переговоры Минфина РФ с кипрскими (и, повторюсь, стоящими за их спиной британскими) коллегами по этому поводу начались, мягко говоря, не вчера и не позавчера, но их итоги, в конце концов, были признаны неудовлетворительными, а продолжение переговоров — нецелесообразным. После чего, собственно, и было принято решение о денонсации соглашения 1998 года.
Что характерно и ожидаемо, оно было принято в штыки всеми либерально-оппозиционными масс-медиа с отечественной «пропиской». Желающие могут убедиться в этом самостоятельно: каких только бед в связи с этим «техническим» решением, по сути, даже не ущемляющим свободу трансграничного передвижения капиталов, нашему государству и обществу эти «друзья народа» не пророчат! В глобальных же СМИ позиция принципиально иная — эта тема проходит в «закадровых титрах» как незначительная и не заслуживающая особого внимания.
Зато в Лондоне и Риме внезапно и синхронно были приняты беспрецедентные кадровые решения. Конкретнее, Евгений Лебедев, сын известного олигарха Александра Лебедева, финансирующего, в частности, «Новую газету», владелец нескольких крупных англоязычных изданий, в том числе газеты The Evening Standard, получил титул пэра от королевы Елизаветы II и теперь станет членом верхней палаты британского парламента. А Святой престол впервые назначил русского священника-францисканца Николая Дубинина вспомогательным епископом Архиепархии Божией Матери в Москве.
Тем самым наши зарубежные «партнеры» снимают с себя подозрения в том, что рассматривают свою российскую клиентуру исключительно в качестве «дойных коров», которые в итоге рано или поздно «пойдут на мясо». Нет — если те будут долго и беспорочно служить не за страх, а за совесть, то могут рассчитывать на признание их прав и принятие в узкий круг «своих»: сэров, пэров, мэров и… кардиналов, скажем так.
Это очень серьезный и сильный ход со стороны истинных центров силы коллективного Запада, который лишний раз подтверждает и силу хода, сделанного российской стороной в виде денонсации оффшорного соглашения 1998 года с Республикой Кипр.