В Большом театре с 7 по 11 апреля дают «Севильского цирюльника» Россини. Спектакль стал бестселлером нынешнего сезона после того, как обновился состав исполнителей постановки. Сегодня публика идет слушать великолепного лирического тенора Алексея Татаринцева в партии Графа Альмавивы.
Накануне представления певец рассказал в интервью ФАН о том, как после концерта «Трех теноров» он решил стать оперным певцом, об источниках вдохновения и предстоящем дебюте на фестивале Россини в Пезаро.
«Я заболел оперой, услышав «Трех теноров»
— Как вы стали участником спектакля «Севильский цирюльник» в Большом театре?
— В этой постановке я дебютировал осенью прошлого года как приглашенный солист Большого театра. До этого я пел здесь в нескольких операх: «Путешествие в Реймс» Россини, «Богеме» Пуччини, в премьере «Дона Паскуале» Доницетти. Поэтому руководство театра имело представление о том, каковы мои вокальные возможности. Кроме того, мне посчастливилось петь в «Севильском цирюльнике» и в других театрах, что тоже, думаю, сыграло в мою пользу.
— Сколько версий роли Графа Альмавива в вашем послужном списке?
— За свою карьеру я спел в пяти разных постановках этой оперы Россини. Графа Альмавиву я исполняю в театре «Новая опера». В 2019 году, дебютируя на фестивале в Савонлинне в Финляндии, я участвовал в постановке «Севильского цирюльника» в формате open air.
Концепция режиссера (Кари Хейсканена. — Прим. ФАН) сильно отличалась от классической версии по комедии Бомарше: события разворачивались в жанре «ситкома». В частности, Фигаро принимал роды во время исполнения знаменитой каватины «Largo al factotum» («Фигаро здесь, Фигаро там. — Прим. ФАН), а Граф Альмавива предстал в образе цыганского барона в начале, а потом в процесс представления неоднократно переодевался...
В Казанском театре оперы и балета в 2014 году режиссер Юрий Александров сюжет «Севильского цирюльника» раскрыл как «ящик Пандоры». «Мой» Альмавива был ковбоем, а Фигаро перевоплощался в женский образ. Как видим, у каждого режиссера — свое видение сюжета, и артистам нужно петь в предложенных обстоятельствах.
— Творческие вариации режиссеров влияют на вокальное прочтение роли?
— Великая музыка Россини остается в неприкосновенности даже в самых смелых, в режиссерском плане, постановках. Великая Елена Васильевна Образцова в свое время говорила, что режиссер может ставить перед певцом любые задачи, но сам артист должен неукоснительно соблюдать все музыкальные нюансы, прописанные в нотном тексте. Но все-таки допустимы купюры, которые есть в классических партитурах.
— Собственно, такой вариант с купюрами и появился в Большом театре в ноябре прошлого года, а продолжительность спектакля сократилась на полчаса. Чем пожертвовали?
— Убрали речитативы и как раз основную сцену и арию Графа Альмавивы, которая длится порядка 15 минут, но музыкальная концепция спектакля от этого не пострадала. Постановка в Большом театре выдержана в классических традициях, и она мне нравится больше других версий этой оперы, в которых я участвовал.
Перед спектаклем всегда присутствует кулисное волнение. А в постановке Большого театра ты перед началом увертюры проходишь по сцене, когда публика еще рассаживается на места, снимаешь актерское напряжение и, уходя за занавес, ощущаешь себя полностью в образе, готовым к роли, поэтому режиссерская концепция «театр в театре» мне очень импонирует. Ты проникаешься атмосферой спектакля, что помогает потом петь гениальную оперу Россини с ее роскошными ариями.
— Чем вы можете объяснить популярность у современной публики концертов в формате оперных гала?
— Программы гала-концертов предлагают зрителям огромный выбор самой разной музыки: итальянской, французской, русской... В таких представлениях присутствует разнообразная голосовая палитра: за один вечер можно послушать номера в исполнении сопрано, меццо, теноров, баритонов, басов. Плюс услышать дуэты и ансамбли, где участвуют перечисленные голоса с абсолютно разными тембральными красками. В итоге зритель наслаждается вокальным пиршеством!
— Можно ли считать оперные гала-представления мягким вступлением к самим оперным постановкам?
— Конечно. За примером далеко ходить не надо. Услышав однажды выступление «Трех теноров»: Доминго, Каррераса и Паваротти — я, собственно, и познакомился с оперой, «заболел» классическим вокальным искусством и решил стать профессиональным певцом. Я буду только рад, если кто-то, придя на гала-концерт и послушав красивые арии, станет страстным поклонником оперы или же захочет учиться профессиональному пению.
Первый раз в оперу? Начните с «Евгения Онегина»
— В чем феномен успеха вашего камерно-вокального проекта «Музыка любви», который вы придумали вместе со своей супругой, меццо-сопрано Агундой Кулаевой?
— Музыка и любовь находятся в гармонии друг с другом, все тонкости любви именно музыка способна передать в полной мере. Конечно же, изюминка проекта — это то, что мы с Агундой не только партнеры по сцене, но и в жизни. У нас прекрасная семья, трое детей, общие интересы. Мы готовы делиться своим счастьем, любовью со зрителями, стараемся быть искренними, в нашем случае ни фальшивых чувств, ни нот быть не может (смеется).
Не скрою, очень приятно, что публика откликнулась на нашу эмоциональную открытость во время исполнения в концертах вокальных номеров и романсов.
— За восемь лет, что существует «Музыка любви», были спеты самые разные программы. Как вы подбираете репертуар?
— В первый наш концерт «Музыка любви», который был в 2013 году в «Новой опере», мы включили арии, которые на тот момент мы не исполняли в театре. В программе чередовались редко звучащие со сцены арии и дуэты и шлягерные номера, например Хабанера из оперы «Кармен» Бизе или же песенка Герцога из «Риголетто» Верди. Придуманный нами формат музыкального микса пришелся по душе публике.
Потом мы стали делать концерты из французской оперной музыки, которая звучит у нас в стране реже, чем итальянская. Затем развернули проект в сторону камерной лирики и спели прекрасные романсы. Подбирая материал, сделали для себя интересные музыкальные открытия: в частности, я очень проникся вокальными миниатюрами композитора Александра Голованова. Мы, как артисты, тоже развиваемся, расширяем репертуар, учим новые произведения, ведь наследие классического вокального искусства огромное.
— Почему романсы сейчас редко звучат со сцены?
— Романсы, как ни странно это звучит на первый взгляд, — очень трудный жанр в исполнительском плане. Я говорю не о вокальной стороне дела, а о подаче музыкального материала.
За те несколько минут, что звучит романс, певцу нужно прожить иногда целую жизнь героя произведения, передать разные оттенки чувств. Представьте, какая эмоциональная, а не только голосовая, нагрузка выпадает на долю певца во время камерного концерта! Но когда твое творчество находить отклик в сердцах слушателей, ты понимаешь, что все делаешь правильно.
— Для начинающего меломана сходить первый раз на оперу — тоже нелегкое испытание. Посоветуйте, с каких спектаклей лучше начать знакомство с этим музыкальным жанром?
— Если говорить о русском зрителе и русской опере, то в первую очередь я посоветовал бы сходить на «Евгения Онегина» Чайковского. Содержание оперы знают практически все: поэму Пушкина проходят в школе. Еще одно преимущество — «Евгений Онегин» исполняется на русском языке, и зрителю не нужно отвлекаться на перевод, читать в программке либретто. Все монологи и диалоги певцов понятны, и можно наслаждаться гениальной музыкой Петра Ильича.
Во-вторых, «дружбу» с оперой лучше начинать с похода в известный театр, где поют хорошие артисты. Первым спектаклем, увиденным мною в Большом театре, была опера «Псковитянка» Римского-Корсакова. Произведение масштабное, впрочем как и дирижер того представления Евгений Светланов. Я был буквально заворожен его руками, жестами.
Позже, в студенческие годы, я ходил в музыкальные театры по специальным бесплатным пропускам, которые нам выдавали в учебной части. Спектакли не выбирал, понятно, был счастлив получить проход на любое представление, чтобы окунуться в неповторимую атмосферу живого спектакля. Когда ты сидишь в роскошном зале и внимаешь музыке, которая рождается здесь и сейчас, смотришь на сцену с прекрасными декорациями, видишь артистов в шикарных костюмах, начинаешь испытывать восторг от происходящего!
После нескольких походов в театр тебя буквально затягивает в этот волшебный мир музыкального искусства. Опера манит к себе, притягивает многогранностью — в ней присутствует не только вокальное, но и драматическое искусство. В тех же русских операх много масштабных сцен: здесь и солисты, и хористы… Перед этим роскошеством не устоять. Со временем ты ловишь себя на мысли, что в обыденной жизни тебе не хватает праздника, и ты стремишься получить яркие впечатления… в опере.
Я поделился своим опытом. Возможно, кто-то не разделит моего восторга. Честно признаюсь, что мой роман с оперой — это отнюдь не следствие любви с первого взгляда. Вначале я не понимал оперу, считал спектакли громоздкими. Но благодаря замечательным педагогам в Академии хорового искусства я познал таинства вокала и сейчас уже не мыслю себя без сцены. У всех, в принципе, свой личный путь в направлении постижения оперы. Поэтому советы универсальные мне давать сложно.
— Какие новые роли вы готовите и где будут премьеры?
— Я не берусь петь все подряд, не бросаюсь разучивать новые партии бездумно, а, наоборот, тщательно отбираю репертуар, ведь такой голос, как лирический тенор, требует бережного отношения к себе. Против природы нельзя идти — нужно четко понимать свои вокальные возможности и петь тот репертуар, который подходит для твоего голоса. И музыкальное наследие для лирического голоса велико. Работы у меня хватает, ведь я не только являюсь приглашенным солистом Большого театра, но и нахожусь в штате «Новой оперы».
Помимо постановок в этом театре, я готовлюсь к двум важным для меня событиям. 10 мая я должен лететь во Францию, в Нанси, где я пою партию Герцога в постановке «Риголетто» Верди. А 11 июля отправляюсь на фестиваль Россини в Пезаро, где участвую в масштабной постановке «Моисея и Фараона». Предстоящий спектакль будет первым моим выступлением на фестивале. Затем также состоится мой сольный концерт. Оба представления — это новый и важный этап в моей карьере.
— Кто пригласил вас в этот проект?
— Известный перуанский тенор, художественный руководитель фестиваля в Пезаро Эрнесто Паласио услышал меня на сцене Большого театра в спектакле «Путешествие в Реймс» Россини и пригласил спеть на этом мероприятии. Я постараюсь оправдать его доверие и выступить достойно.
Досье
Алексей Татаринцев родился в селе Бурнак Тамбовской области.
В 1998–2003 годы обучался в Тамбовском государственном университете им. Г. Р. Державина на кафедре хорового дирижирования. В период обучения являлся солистом Камерного хора им. С. В. Рахманинова. В 2006 году окончил с отличием Московскую академию хорового искусства (вокальный факультет, класс В. П. Александровой), затем там же — ассистентуру-стажировку.
С 2008 года — солист Московского театра «Новая опера» им. Е. В. Колобова. В 2010 году участвовал в концертном исполнении оперы «Вишневый сад» Филиппа Фенелона в Большом театре, исполнив партию Яши (мировая премьера).
В 2013 году спел партию Итальянского певца («Кавалер розы» Р. Штрауса), в 2016 году — партию Эрнесто («Дон Паскуале» Доницетти). В 2017 году дебютировал в партии Рудольфа («Богема» Пуччини). В 2018 году участвовал в премьерных представлениях оперы «Путешествие в Реймс» Россини (партия Шевалье Бельфьоре). В 2020 году исполнил партию Рудольфа («Богема» Пуччини).
В репертуаре — Ленский, Трике («Евгений Онегин» Чайковского), Менестрель («Орлеанская дева» Чайковского), Тамино («Волшебная флейта» Моцарта), Альфред («Летучая мышь» И. Штрауса), Граф Альмавива («Севильский цирюльник» Россини), Владимир Игоревич («Князь Игорь» Бородина), Герцог Мантуанский («Риголетто» Верди), Неморино («Любовный напиток» Доницетти), Принц Рамиро («Золушка» Россини), Ромео («Ромео и Джульетта» Гуно), Щелкунчик-принц («Щелкунчик. Опера» по одноименному балету Чайковского), Тибальд («Капулетти и Монтекки» Беллини).