Вода в последние годы стала дефицитным ресурсом и ключевым элементом развития. Быстрый рост населения и индустриализация еще сильнее усугубляют ее нехватку. Это привело к тому, что в засушливых частях планеты она становится причиной масштабных конфликтов.
Согласно докладу, опубликованному в 2019 году Детским фондом Организации Объединенных Наций (ЮНИСЕФ), между 2000 и 2009 годами на Земле из-за воды было зарегистрировано 94 конфликта. В последние годы ситуация резко ухудшилась — в период с 2010 по 2018 годы количество такого рода столкновений увеличилось до 263. Из-за этого можно утверждать, что недостаток воды все чаще доминирует в международных отношениях и внешней политике разных стран.
Автор Telegram-канала «Стамбульский волк» решил разобраться в водной политике Турции и разногласиях с соседями в этом вопросе.
Доктор Жус Жонгерден, доцент кафедры социальных наук Университета Вагенинген в Нидерландах, в 2010 году написал статью, в которой описал рассматриваемый НАТО сценарий конфликта Турции с соседними Сирией и Ираком. Он мог возникнуть из-за разногласий государств в вопросе водораспределения трансграничных рек.
По версии НАТО, Сирия и Ирак совершают совместное вторжение на турецкую территорию. Это происходит на фоне затянувшейся трехлетней засухи на их землях, связанной с водной политикой Анкары и нестабильной ситуацией в странах.
Согласно другому сценарию, «Уппсальской модели» от ООН, Турция и Ирак оказались на грани войны после неудавшейся попытки Багдада взорвать одну из принадлежащих Анкаре плотин. Иракская сторона осуждает нападение, но обвиняет турок в том, что они отказали соседям в доступе к воде. Анкара, в свою очередь, обвиняет Багдад в атаке, требует ареста виновных и угрожает полностью прекратить подачу воды, если он не выполнит ее требования. Силы мобилизованы, грядет война.
Оба прогноза о возможном вооруженном конфликте из-за водных ресурсов в этой части Ближнего Востока основаны на прошлом опыте, пишет Жонгерден. По словам доктора, совершенно очевидно, что в регионе существует риск начала военных действий.
«То, что верховья рек Евфрат и Тигр находятся на территории Турции, дает этой стране полный контроль над водой соседей, политические отношения с которыми долгое время были проблематичными. Конфликт стал вполне реальной перспективой в 1990 году, когда Ирак и Сирия решили, что Турция намеренно ограничила поступающие к ним водные ресурсы, поскольку они одновременно столкнулись с серьезным сокращением потока воды. Тогда назревший конфликт был компенсирован другим вторжением Ирака в Кувейт», — утверждает ученый.
Еще раньше, в 1975 году, Дамаск и Багдад оказались на грани войны, когда строительство плотины Кебан в Турции и плотины Тахба в Сирии в сочетании с засухой создало серьезные проблемы в Ираке.
В 1989 году случился другой инцидент — сирийские МИГи сбили исследовательский самолет Анкары, принадлежащий Управлению земельной политикой Турции. Предположительно, это могло быть связано с напряженностью, возникшей из-за разногласий по вопросу распределения водных ресурсов.
Турция мобилизовала свои силы и в январе 1990 года перекрыла реку Евфрат, чтобы заполнить водохранилище для плотины им. Ататюрка. Тем самым она временно сократила поток воды в Сирию и Ирак на 75%. Багдад пригрозил взорвать плотину, в ответ на что Анкара пригрозила полностью перекрыть поток воды в эти страны. На протяжении многих лет Ирак и Сирия предъявляли Турции многочисленные претензии из-за нехватки воды.
Вопреки общему мнению, Турция не является ближневосточным государством, не испытывающим нужды в источниках пресной воды. Она располагается в полузасушливом регионе, а, учитывая повышенную потребность в этом ресурсе, такая ситуация может привести к острому дефициту воды в стране.
Богатыми в этом плане странами являются те, в которых на душу населения приходится 10 000 кубометров воды в год. Между тем в Турции этот показатель в разы меньше и достигает лишь 1 350 кубических метров на душу населения. По прогнозам, к 2030 году эта цифра сократится до 1000 кубометров в год на человека при ожидаемой численности населения в 100 миллионов граждан.
В Турции располагается пять трансграничных бассейнов рек Чорох, Арас, Тигр и Евфрат, Оронт и Марица. Эти водные массивы занимают важное место в международных отношениях Анкары благодаря своему выходу за пределы ее территорий — таких рек в стране более 35%.
Реки Евфрат и Тигр представляют наибольшую ценность для национальных интересов Турции. Они составляют почти 80% общего трансграничного водного потенциала страны. Их совокупный среднегодовой сток достигает 84 млрд кубометров, что сопоставимо с аналогичным показателем реки Нил.
В течение года по руслу Евфрата проходит около 30 млрд кубометров воды. Согласно последним исследованиям, за последние 70 лет наблюдается тенденция к уменьшению среднегодового стока до 25 млрд кубометров. Такая динамика представляет собой яркий пример того, как на водных массивах сказывается вмешательство человека.
Со строительством крупных гидротехнических сооружений в верхнем течении Евфрата, на территории Турции и Сирии сезонные колебания режима течения реки стали менее выраженными. В целом среднегодовой сток Тигра достигает 52 млрд кубометров. Тот же его показатель на гидрометрической станции Джизре составляет 16,2 млрд кубометров.
Бассейн Тигра и Евфрата является жизненно важным источником энергии, продовольствия и питьевой воды для Турции, Сирии и Ирака, которые являются основными прибрежными государствами. В то время как Дамаск и Багдад рассматривают две реки отдельно, Анкара расценивает их как единый бассейн.
Страны работали над развитием этой речной системы начиная с 1950-х годов. В этот период Генеральный Директорат государственных гидравлических работ Турции (DSİ) построил плотины Кебан, Каракая и Ататюрк на реке Евфрат. Затем в Сирии реализовали несколько проектов плотин на реках Евфрат и Аси (Оронтес), которые являются двумя наиболее важными водными ресурсами страны. Табку, крупнейшую сирийскую плотину, возвели в 1968 году.
В процессе заполнения Кебаны и Табки и строительства плотины Ататюрк разгорелся спор между Турцией, Сирией и Ираком. Уменьшение потока воды на иракскую территорию обострило отношения Багдада и Дамаска. Пока государства бассейна поддерживали свои водные проекты, Турция и Ирак создали в 1981 году Совместный технический комитет (СТК) для «эффективного, разумного и справедливого» использования воды. Сирия участвовала в СТК в 1983 году. Переговоры по данному проекту были приостановлены после 16-го заседания комитета в 1992 году. Тем не менее, в 2007 году на техническом и политическом уровне состоялись новые трехсторонние встречи. Турция согласилась выпускать 500 кубометров воды в секунду до заключения окончательного договора между тремя прибрежными странами, как это было предусмотрено в протоколе, подписанном турецкой и сирийской сторонами в 1987 году.
«Аданское соглашение», к которому Дамаск и Анкара пришли в 1998 году, послужило основой для общей работы во многих областях, включая туризм и торговлю. В этом контексте в 2001 году был подписан протокол о сотрудничестве в области водных ресурсов между Администрацией регионального развития Проекта Юго-восточной Анатолии (GAP) и Генеральной организацией развития земель.
Турция заключила меморандум о взаимопонимании с Сирией и Ираком в 2009 году. Он включал мониторинг водных ресурсов, совместные проекты и протоколы, а также борьбу с изменением климата. Один из пунктов между Турцией и Сирией предусматривал строительство плотины «Дружба» емкостью 110 млн кубометров на реке Эль-Аси на границе между этими странами. Реализация проекта началась 6 февраля 2011 года, но события гражданской войны в Сирийской Арабской Республике (САР), которые произошли в следующем месяце, отбросили его назад.
Эль-Аси — река, которая протекает по территориям Турции, Сирии и Ливана, откуда она и берет свое начало.
Нет точных данных ни о длине реки, ни о ее течении. По разной информации ее протяженность колеблется от 248 до 571 км, а ежегодный сток, согласно турецким данным, в Сирии оценивается в 1,2 млн кубометров, а в Турции — в 12 млн кубометров.
На сирийской территории находится 69% территории бассейна и 325 км длины Эль-Аси, на турецкой — 23% и 88 км, в Ливане — 8% и 40 км.
Общая длина реки Чорох составляет 431 км. После того как она покидает Турцию, русло проходит 21 км через Грузию, а затем впадает в Черное море в Батуми. Водный потенциал реки составляет 6,4 млрд кубометров. Анкара запланировала десять дамб и гидроэлектростанций на Чорохе, которые будут обеспечивать 10,5 млрд кВт/ч электроэнергии в год. Ожидается, что после завершения эти проекты составят 6% от общего турецкого гидроэнергетического потенциала.
Плотина Юсуфэли — крупнейший проект в этом регионе. Церемония закладки первого камня состоялась 26 февраля 2013 года. Строительство плотины обойдется предположительно в 270 млн долларов. Первоначально открытие Юсуфэли было назначено на 29 мая 2018 года. На данный момент оно перенесено на 2021 год. После завершения работ плотина станет самой высокой в Турции.
Производимая энергия сможет удовлетворять потребности 650 тысяч человек. ГЭС и плотина состоят из трех блоков совокупной мощностью в 558 мегаватт. Годовая выработка энергии составит 1,888 млрд кВт/ч.
Реки Арас и Кура берут свое начало в Турции. Арас обеспечивает 45% общего стока воды в бассейне, а оставшиеся 55% обеспечивает Кура, которая протекает по территории республики 210 км, затем пересекает Грузию и проходит по ней 390 км. Бассейн реки длиной 1 364 км занимает площадь 88 000 кв.км. Река Арас протекает по турецкой земле приблизительно 300 км, а затем движется через границы между Турцией, Арменией, Азербайджаном и Ираном. На рубежах последних она присоединяется к Куре, и они вместе достигают Каспийского моря в Азербайджане.
Предполагаемый средний сток реки Арас в Турции составляет 2 190 млрд кубометров. Сельское хозяйство и животноводство являются основными видами экономической деятельности в турецкой части бассейна, где ухудшение качества воды — серьезная проблема.
Река Мерич (Марица) берет свое начало в горах Рила в Болгарии. Средний сток реки, бассейн которой составляет 53 000 кв. км, составляет 147 кубометров/с. Она протекает на 320 км через Болгарию, затем 240 км идет вдоль греко-турецкой границы и впадает в Эгейское море. Помимо своего основного течения, Марица сливается с четырьмя другими течениями: Арда, Тунджа, Кызылдели Су (Эритропотамос) и Эргене.
Основными проблемами, с которыми сталкивается бассейн реки, являются наводнения и загрязнение окружающей среды. Но в летние месяцы он может испытывать и засуху. Турция, Греция и Болгария подписали отдельные соглашения друг с другом об улучшении защиты от наводнений. Однако между этими странами нет соглашения, касающегося вод Марицы.
На сегодняшний день DSİ по всей территории Турции построил 504 плотины, 203 из которых — крупные.
Часть входят в Проект Юго-Восточной Анатолии. Его цель — использование водного потенциала бассейна рек Евфрат и Тигр для обеспечения почти 10% электроэнергии Турции и полива 20% орошаемых земель страны.
В 1977 году Анкара объединила все проекты в этой речной системе и объявила о создании GAP. В его рамках запланировано строительство 22 плотин, 19 ГЭС, в том числе 14 плотин и 11 ГЭС на Евфрате и его притоках, а так же 8 плотин и 8 ГЭС на Тигре. Завершенный проект сможет орошать около 1,7 миллиона гектаров земли и вырабатывать энергию в 27 миллиардов кВт/ч.
Согласно заявлениям турецкой стороны, цель проекта — повышение уровня доходов и качества жизни людей, живущих в этом регионе, путем оценки ресурсов, принадлежащих Юго-Восточному Анатолийскому региону. Кроме того, программа призвана устранить межрегиональные различия и содействовать экономическому развитию и социальной стабильности нации.
GAP — это еще и комплексный проект, который включает в себя городскую, сельскую и сельскохозяйственную инфраструктуры, промышленность, образование, транспорт, здравоохранение, жилье, туризм и многое другое. Он реализуется в девяти провинциях: Адыяман, Батман, Диярбакыр, Газиантеп, Килис, Мардин, Сиирт, Шанлыурфа и Ширнак. Регион, который охватывает GAP, составляет примерно 10% Турции с точки зрения площади и населения. При этом он покрывает 20% орошаемой площади почвы по всей стране и вместе с реками Евфрат и Тигр составляет 28,5% от общего турецкого водного потенциала.
Власти ожидают, что GAP обеспечит широкие возможности для сельского хозяйства и промышленности в регионе. Это значительно повлияет на экономическую и социальную жизнь на юго-востоке Турции. По задумке такое развитие событий привлечет капитал и квалифицированную рабочую силу, а также станет причиной возвращения ранее эмигрировавших граждан на свои земли.
Works under way to build a new Hasankeyf in Turkey's mostly Kurdish southeast, but residents doubt it will ever recapture the magic it had before the Ilisu Dam erased the original town that stood for 12,000 yearshttps://t.co/VR8JvIIYXx
???? Bulent Kilic pic.twitter.com/mYjteJ5T6q
— AFP News Agency (@AFP) September 28, 2020
В 2008 году власти Турции пересмотрели проект и поставили перед собой глобальную цель завершить его строительство в течение пяти лет. Но из-за недостаточного финансирования этого так и не произошло.
GAP еще не достроили, но плотины, которые сейчас находятся в эксплуатации, забирают воду, которая могла бы течь вниз по течению в Сирию и Ирак. Одна из крупнейших частей проекта — плотина Илису — затронет почти 90 миль Тигра и 150 миль его притоков. Правительство приступило к заполнению плотины в августе 2019 года, а в мае 2020-го она начала производить энергию. Протесты по поводу затопления исторического города Хасанкейф и уничтожения биоразнообразия на ее работу не повлияли. Более того, когда близлежащая запланированная плотина Джизре начнет работу, это усугубит негативные экологические последствия для региона.
Как пишет эксперт по Ближнему Востоку Клер Буш, в дополнение к внутренней миграции, уже испытанной турками, живущими около крупных проектов такого рода, большая плотина на Тигре означает менее жизнеспособную воду для фермеров.
«Кроме того, использование химических удобрений и пестицидов фермерами в Турции может привести к тому, что страны низовья получат загрязненную воду, а земля станет менее продуктивной из-за химических веществ», — считает она.
Турция контролировала водные пути в течение длительного периода времени. Впоследствии экологические факторы и изменение климата начали привлекать внимание общественности к сокращению водных ресурсов, включая трансграничные. Одновременно с этим рост населения и все те же климатические особенности привели к постепенному уменьшению речных потоков по всему миру. В ответ на эти явления международное водное право пытается достигнуть большего равенства в распределении общих ресурсов.
Анкара имеет доступ к верховьям рек Тигр и Евфрат и строит там плотины. Как утверждают соседние с Турцией страны, именно она допускает несправедливое распределение воды. Разногласия с Ираком и Сирией в этом вопросе у турецкой стороны начали возникать лишь тогда, когда она взялась за реализацию GAP. По мере развития этого проекта у Дамаска и Багдада растет недовольство из-за недостачи водных ресурсов. Они демонстрировали и продолжают демонстрировать его различными способами.
В конечном итоге была предложена рамочная конвенция ООН 1997 года «О праве несудоходных видов использования международных водотоков». Турция, Китай и Бурунди были единственными странами, которые отказались подписывать документ.
Позиция Анкары заключается в том, чтобы вместо юридического соглашения проводить политику «добрососедства», при которой одно государство выделяет большой запас воды для использования его другим государством, расположенном ниже по течению. Однако это предложение с каждым разом может уменьшаться, особенно в засушливое ближневосточное лето.
Тут также стоит отметить настроения в Турции относительно GAP и Европейского союза. Бюлент Улаш в книге «Геополитика» пишет, что в докладе о прогрессе турецкой стороны на пути вступления в ЕС за 2004 год было указано, что в будущем вода на Ближнем Востоке будет иметь стратегическое значение. Потому для справедливого обеспечения ресурсами всего региона воды Тигра и Евфрата вместе с ирригационной системой и бассейном должны управляться международными организациями. Это, по мнению автора, вызывает вопросы и является неуместным намерением контролировать суверенные турецкие проекты.
Тем не менее Европейский союз продолжал внимательно следить за планами и действиями Анкары по использованию ее водных ресурсов. В резолюции от 12 марта 2008 года по докладу о Турции Европейский парламент (ЕП) отметил социальные, экологические, культурные и геополитические последствия от ограничения водоснабжения соседних стран — Ирака и Сирии. Он призвал турецкое правительство полностью учитывать эти вопросы. В том же году делегация ЕП отметила, что турки игнорируют советы и вместо этого занимаются силовой политикой.
«Турция, создавая плотины в бассейне рек Тигр и Евфрат, оказывается в процессе наследования конфликтного потенциала. Эти плотины заполнены не только единственным намерением создать барьер для воды, но и спорами и раздорами», — заявил глава делегации.
Если же говорить об отношениях между Анкарой и граничащими с ней странами-членами ЕС, то тут нет больших разногласий. Основной проблемой для стран бассейна реки Чорох являются наводнения. В 2005, 2006 и 2007 годах произошла серия сильных потопов. Поселения и сельскохозяйственные районы Турции, особенно города Эдирне, и Греции, сильно пострадали во время этих бедствий. Стороны согласились с тем, что основной причиной наводнений были метеорологические условия, но позже турецкие и греческие эксперты утверждали, что потопы могли произойти из-за плохого управления водными ресурсами в Болгарии.
"Residents of Edirne eye suing Bulgaria over floods" http://t.co/VBjkOzj7cq pic.twitter.com/TDQB8BZ0Xz
— GreenAct2020 (@greenact2020) February 5, 2015
Как утверждают греки и турки, болгары высвобождали избыточную воду во время сильных дождей и таяния снега, чтобы защитить свои плотины от разрушения, что приводило к наводнениям в нижнем течении. Кроме того, отсутствие надлежащей системы раннего предупреждения в речном бассейне также усугубило последствия стихийных бедствий.
В случае с Грузией и Турцией можно заметить ряд спорных вопросов. Речь идет о негативном трансграничном воздействии турецких плотин, которые вызывают эрозию в прибрежных зонах Батуми. Тбилиси требует финансовой компенсации затрат на меры по смягчению и предотвращению воздействия от гидротехнических сооружений соседей. Кроме этого, между сторонами отсутствует комплексный подход к защите биоразнообразия в бассейне, а обмен данными по качеству воды недостаточен.
В результате серии встреч, совместных исследований и консультаций Турция в определенной степени признала негативное влияние плотин. Но последствия их воздействия она считает неоднозначными.
Политика Турции в отношении использования ее трансграничных рек, согласно заявлению министерства иностранных дел, основывается на следующих принципах:
Турция рассматривает воду как источник сотрудничества между прибрежными странами;
Трансграничные речные бассейны имеют свои особенности, и каждый случай трансграничных вод отражает конкретные региональные, экономические, социальные, культурные и исторические аспекты;
Вопросы трансграничных вод должны решаться только между прибрежными странами без вмешательства третьих сторон;
Каждое прибрежное государство трансграничной речной системы имеет суверенное право использовать воду на своей территории, не причиняя «существенного вреда» другим прибрежным странам;
Трансграничные воды должны использоваться на справедливой, разумной и оптимальной основе.
Профессор в области экономики и член комитета Межправительственной группы экспертов по изменению климата Барыш Карапынар считает, что регион может испытать недостаток воды. По его словам, «старомодные» ирригационные технологии GAP ухудшают ситуацию, так как вода теряется в результате испарения.
«Кроме того, поскольку сельскохозяйственный сезон для стран региона одинаков, когда вода наиболее необходима, она нужна всем», — сказал он в интервью Еqual Times.
Will Turkey’s thirst for dam building add an element of combustibility to a regional water crisis? https://t.co/fTfF77UHhr pic.twitter.com/utCkPwQ3eH
— Elitsha Newspaper (@Elitsha2014) February 11, 2020
Карапынар добавил, что в условиях засухи больше всего страдают самые бедные и уязвимые люди в регионе, особенно в сельской местности. А вместе с тем происходит снижение продуктивности сельскохозяйственных культур и увеличение миграции в городские районы по мере сокращения водных ресурсов. Это создает дополнительное давление на и без того страдающее население.
В вопросе об изменении климата эксперт не видит, чтобы правительство Турции применяло политику, направленную на смягчение его последствий или ликвидацию недостатка воды в регионе.
«Скорее всего, когда дело доходит до истощения запасов воды, тот, у кого есть вода, будет использовать ее таким образом, который будет вреден для других», — говорит ученый.
Экологи и водные активисты обеспокоены растущим воздействием GAP на регион — особенно на фоне политической нестабильности и гражданской войны, которые привели к серьезному истощению запасов Ирака и Сирии.
Газета New York Times 6 июля 2020 года на первой полосе опубликовала лонгрид на тему погибшей «археологической жемчужины» -- города Хасанкейф на юго-востоке Турции. Он был затоплен после строительства и введения в эксплуатацию плотины Илису в 2018 году. Автор текста Карлотта Галл считает, что Хасанкейф остался под водой из-за амбиций Реджепа Тайипа Эрдогана.
"Refah için tarihi bir hazineyi batırmak" başlığıyla NYT'ın manşeten verdiği haberde, #Hasankeyf ve Dicle Vadisi için "Erdoğan'ın artan otoriterliği karşısında yıkıldı" pic.twitter.com/4FB6ALxrE9
— Humanist Mûnzevi (@HmnstMnzv) July 7, 2020
Многие археологи и экологи были разочарованы исчезновением долины, а мнение жителей этого района никого не интересовало. NYT пишет, что усилия активистов, которые критиковали проект и пытались спасти Хасанкейф, были подавлены растущим авторитаризмом президента Турции.
Турецкий политический эксперт и активист по водным ресурсам Акгюн Ильхан критикует государственную политику в области водных ресурсов за то, что она акцентирует внимание на «количестве, а не качестве».
«У нас есть водопроводная вода, но вы не можете ее пить. Из-за отсутствия инвестиций в бытовую инфраструктуру водоснабжения. Турецкое правительство больше заинтересовано в получении контроля над водными путями и экспорте бутилированной воды, чем в обеспечении доступа к питьевой воде для своих граждан», — утверждает она.
Но Анкара не останавливается и продолжает строить плотины и ГЭС. В июле прошлого года Эрдоган объявил об открытии очередных проектов: 52 гидроэлектростанций в 26 турецких городах.
Bugün 26 farklı şehrimizde 52 yeni hidroelektrik santrali daha hizmete alıyoruz. https://t.co/wdqt5HPfzk
— Recep Tayyip Erdoğan (@RTErdogan) July 5, 2020
Доктор Жонгерден, которого упомянули в начале материала, резюмирует ситуацию с водной политикой Турции так:
«Пока Турция продолжает считать себя полноправным владельцем воды в трансграничных речных бассейнах, делая все, что ей заблагорассудится, надвигается эскалация и международный конфликт из-за водных ресурсов. Сценарии НАТО и "Уппсальская модель" ООН являются вымышленными, но это не значит, что они нереалистичные».