В преддверии слушаний по утверждению бюджета Санкт-Петербурга на 2021 год наиболее остро встал вопрос о так называемой «депутатской поправке». Кто зарабатывает на уникальной возможности, позволяющей депутатам ЗакСа по своему усмотрению распределять деньги из казны города, как поправки стали главным политическим инструментом парламента и почему спикер парламента воспротивился инициативе губернатора Санкт-Петербурга изменить непрозрачную процедуру внесения поправок — читайте в материале отдела расследований ФАН.
Петербург является единственным регионом страны, в котором депутаты парламента — Законодательного собрания (ЗакСа) — по своему усмотрению в закрытом режиме распределяют часть бюджета города. Настолько непрозрачного и коррупционного механизма распределения бюджетных средств нет ни в одном регионе страны. Данная схема изначально представлялась довольно полезной, поскольку позволяла решать проблемы точечно, в каждом районе. Полученные по поправке средства направляются на обустройство школ, больниц, объектов культуры и прочего. Но эта система начала давать сбой и открыла широкие возможности для развития коррупционной составляющей.
Что представляет собой «депутатская поправка» в Петербурге
ЗакС Петербурга — единственный региональный парламент в стране, в котором депутатам официально разрешено тратить 2% городского бюджета по своему усмотрению путем внесения поправок к бюджету. Эта мера была создана в 1996 году, когда бывшему главе города Анатолию Собчаку необходимо было заручиться поддержкой депутатов перед выборами. Несмотря на проигрыш Собчака Владимиру Яковлеву, инициатива закрепилась и получила название «Резервный фонд депутатов».
Изначально структура выделения 2% от бюджета заключалась в равном распределении средств между 50 депутатами ЗакСа, а процедура была довольно прозрачной, поскольку каждый депутат от своего имени представлял план расходования. В дальнейшем Яковлев изменил подход к этой процедуре, отдав предпочтение коллективизму. Депутаты готовили проект, а на утверждение подавала его уже администрация города.
Во времена губернаторства Валентины Матвиенко «Резервный фонд депутатов» был переименован в «Поправку БФК» — бюджетно-финансового комитета. Чтобы максимально обезличить процесс перераспределения бюджета и не нести персональной ответственности, депутаты придумали подавать эти поправки не лично от себя как от депутатов, а от имени фракции. Таким образом, в махинациях, формально совершенных «от имени партии», правоохранительным органам будет сложнее найти зачинщика. О процедуре согласования средств и стадиях рассмотрения плана с 2% бюджета на поправки мы расскажем далее.
16 сентября 2020 года губернатор Александр Беглов решил внести изменения в закон «О бюджетном процессе в Санкт–Петербурге». Предполагается дополнение, согласно которому существенно сократятся полномочия депутатов при внесении поправок во время обсуждения бюджета. Парламентарии будут вынуждены согласовывать выделение средств с их получателями, что добавит прозрачности в процесс. Рассмотрение данного вопроса в ЗакСе было запланировано на 30 сентября, однако было исключено из повестки главой парламента Вячеславом Макаровым. Согласование нового бюджета Петербурга на 2021 год планируется провести 6 октября.
«Депутатская поправка» как инструмент для коррупции
Инициатива Собчака изначально имела коррупционные корни, ведь депутатам дали возможность поддержать его кандидатуру на выборах путем получения преференций в виде средств из бюджета. Но проект получил благородное обоснование — решение проблем в районах города за счет «депутатских поправок». Но если для одних парламентариев это стало возможностью помочь петербуржцам и заработать политические очки, другими поправки использовались в качестве инструмента для коррупционного заработка. Махинации в рамках «депутатской поправки» происходят даже спустя 25 лет после их введения в государственную систему Петербурга.
В июле 2020 года ФСБ арестовала депутата Романа Коваля, подозреваемого в получении взятки размером от 15 млн до 17 млн рублей, в том числе автомобиля Audi Q7. Выяснилось, что Коваль воспользовался довольно простой схемой: пользуясь «депутатской поправкой», он распределял средства по медучреждениям, которые осуществляли закупки у близких депутату поставщиков. За это Коваль получал откат до 20% от стоимости контракта. На суде сообщалось, что с 2018 года депутат оказывал содействие владельцу компании «Техмедикал групп», а ныне правопреемнику ООО «ОМК» Михаилу Лихолетову в заключении контрактов на поставку медоборудования в больницы Петербурга.
СМИ отмечали, что Коваль имеет давние отношения с Вячеславом Макаровом, который в курсе фактически любых процессов, касающихся распределения средств по «депутатским поправкам». Коваль мог выступать элементом коррупционной схемы по распределению бюджетных средств при попустительстве спикера Заксобрания Петербурга.
Ранее еще один парламентарий использовал «депутатскую поправку» для личного обогащения преступным путем. Светлана Нестерова в 2018 году была осуждена на пять лет лишения свободы в колонии, а также штраф в размере 6,1 млн рублей за получение взятки в особо крупном размере.
Были проблемы и у депутата Бориса Ивченко. Тогда комиссия управления Федеральной антимонопольной службы признала нарушающими закон контракты от 2017 года общей стоимостью около 30 млн рублей, заключенные администрациями Фрунзенского, Невского и Красногвардейского районов на организацию в ДК имени Горького праздников с группой компаний «Содружество». 18 млн рублей были выделены в рамках депутатской поправки.
Возможности коррупционных заработков на поправке в бюджет у парламентариев обширны. Скромно звучащие 2% — это довольно приличные деньги. В 2019 году расходная часть бюджета города составила 628,3 млрд рублей, а в 2020 году увеличилась до 727,7 млрд. В итоге на парламентариев по поправкам выделялось 12,5 млрд и 14,5 млрд. По сведениям нашего источника в Законодательном собрании, в 2021 году эта сумма вырастет.
«Сейчас этот момент обсуждается. Хотят еще больше увеличить суммы, которые достанутся парламентариям. Но есть заинтересованные лица, которые пока стараются сопротивляться. Все знают, что деньги могут получить лишь те, кто одобряет все решения Макарова, другим деньги практически не достаются», — сообщил осведомленный источник.
Куда идут поправки, не знает никто
Процедура выделения средств депутатам за счет поправок к бюджету довольно сложная и проводится в несколько этапов. Множество стадий проверки и контролирующих ведомств делают систему распределения запутанной и непрозрачной. Согласно закону «О бюджетном процессе в Санкт-Петербурге», который регулирует вопросы «депутатской поправки», после прохождения первого чтения бюджета поправки вправе подавать губернатор Петербурга, депутаты ЗакСа, депутатские объединения фракций ЗакСа и органы Заксобрания.
По словам нашего источника, на этом этапе проявляется важный нюанс распределения средств. Ведь итоговое решение по выделению средств определенным парламентариям принимается с оглядкой на депутатов, которые поддержали заявленные суммы и проекты в первом чтении. О влиянии данного этапа на «2% для поправок» и роли главы ЗакСа Макарова в этом процессе ранее рассказывала глава комитета по борьбе с коррупцией при Санкт-Петербургском региональном отделении ЛДПР Анна Замараева.
«Это не секрет в Петербурге, что депутаты могут получать или не получать одобрение по собственным проектам, в зависимости от своей лояльности к спикеру парламента, ведь, по сути, он является главным распорядителем средств», — сообщала Замараева.
Далее поправки с пояснительной запиской к ним подаются в бюджетно-финансовый комитет (БФК) в течение семи дней со дня принятия проекта закона Санкт-Петербурга о бюджете. Далее БФК в течение 10 дней по окончании срока подачи поправок проводит экспертизу и готовит рекомендации с мотивированным обоснованием необходимости принятия либо отклонения указанных поправок при рассмотрении во втором чтении.
При этом из поправок, поданных после установленного срока, на второе чтение выносятся только поправки губернатора Санкт-Петербурга, рекомендованные к принятию БФК ЗакСа, и поправки непосредственного самого БФК.
На каждой стадии процедуры принятия поправок могут вноситься коррективы, что делает процедуру крайне непрозрачной, ведь эти самые коррективы уже нигде не учитываются. Вторым важным упущением «депутатской поправки», имеющим коррупционную составляющую, выступает отсутствие персонификации. По своей сути выдвигаемые проекты поправок фактически анонимны. Сведения об авторстве поправок БФК не раскрывают даже их коллегам по созыву из других партий. В публичном пространстве эти сведения превращаются в главную тайну ЗакСа, раскрывать которую парламентарии не спешат.
После того как часть предложений получает одобрение, обнародуются только присвоенные им в рамках классификации коды. В итоге депутаты узнают судьбу лишь собственных инициатив. При такой процедуре проконтролировать, куда и в каком количестве отправляются средства, невозможно. По словам нашего источника, знающего ситуацию изнутри, отсутствие желания добавить гласности и персонифицировать предложения депутатов имеют определенную причину.
«Никто и никогда не сможет просто так собрать всю картину распределения и трат денег по поправкам воедино. Получается, что город фактически жертвует 2% от своего бюджета в неизвестность», — сообщил источник в ЗакСе Петербурга.
Откат в 60%
А вот теперь приходим к тому, как зарабатывают на поправках сами депутаты и почему они так боятся их потерять.
«Официальная зарплата депутата петербургского парламента примерно 150 тысяч рублей. Неофициальная — от 2 млн до 16 млн дополнительного дохода в год. У особо приближенных – до 35 млн в год. Но за какие-то заслуги и эта цифра может быть увеличена. Это процент отката с поправок, которые им выделяются», — отметил источник в ЗакСе.
По его словам, откат со стандартных 100 млн, выделяемых депутатам на «поправки», равняется примерно 50%. Но все эти деньги депутат оставить себе не может — надо делиться с вышестоящими товарищами. Иначе в следующем году поправка будет сокращена.
«Есть, конечно, и особые случаи. Например, депутат Денис Четырбок. Есть мнение, что ему помогли попасть во власть и на хороший пост, поэтому он отдает большую часть полученных от поправок откатов. Есть еще несколько подобных людей из приближенного круга спикера ЗакСа. Они живут на минимальные суммы, но сдают деньги в кассу как плату за свой пост и защиту», — добавил источник.
Кроме того, депутат еще должен найти своего бизнесмена — человека, который даст откат. Это проблема, которая интересует депутатов гораздо больше, чем принятые ими законы. По сообщениям источников, на сегодняшний день в тренде медицинское оборудование, спасающее от последствий COVID-19.
«Оно сложное, его стоимость тяжело определить, поэтому на нем можно неплохо заработать. Как минимум пять депутатов уже в апреле занялись распределением своих поправок на обеспечение медоборудованием своих районов. Цена такого оборудования в документах завышена более чем в два раза», — рассказал нам еще один информированный источник.
Родоначальником тренда называют как раз вроде как спикера ЗакСа Вячеслава Макарова. По слухам, именно он предложил своему приближенному кругу депутатов такую схему. Не учли парламентарии только одного: ко всем тратам по COVID-19 очень пристальное внимание. И сейчас еще несколькими депутатами занимаются следственные органы.
Кроме того, депутатские поправки тратят вроде как на строительство социальных объектов, детских площадок, помощь инвалидам и так далее. Причем раньше средний откат был от 20% до 40% от суммы контрактов. Но в последние три года ситуация изменилась, и теперь он составляет 60%. Депутатам перестало хватать денег.
Сама же схема несложная. Депутат договаривается с определенным учреждением или муниципалитетом, чтобы они прислали ему запрос на закупку, допустим, новых матов для районных школ и спортзалов. Он пишет запрос спикеру парламента с просьбой выделить деньги из его поправки. Дальше все согласовывается с БФК, соответствующим комитетом в Смольном и остальными. Но есть важный фактор — ТЗ составлено так, что под конкурс о закупке попадает только одна конкретная компания. И именно она, выигрывая конкурс, отстегивает определенный процент обратно депутату. Долго, но ничего сложного.
Подставил спикера — остался без поправки
Но вернемся к процедуре распределения поправок. Оказывается, что тут есть свой особый шик. По задумке, все поправки должны распределятся поровну. Но, по словам источников, в действительности дела обстоят совсем не так.
«Существует определенная иерархия. При максимальной лояльности спикеру можно получать поправки в три-четыре раза больше от обычной. При минимальной — пару миллионов на благие дела. Поэтому ни один депутат ЗакСа не пойдет против воли спикера», — сообщил источник.
В качестве «королей поправок» называют четырех депутатов — Сергея Соловьева, Дениса Четырбока, Сергея Никешина и Анатолия Дроздова. По имеющейся у нас информации, именно у этих парламентариев самые большие поправки. Разберемся подробнее, куда же уходят деньги.
Сергей Никешин на своем личном сайте отчитывается за громадный объем проделанной работы. Только в 2019 году с его подачи был осуществлен ремонт более чем в 20 учебных учреждениях, построено четыре детских площадки, обустроено три зоны отдыха, пять пешеходных дорожек, проведены концерты для жителей Ульянки, а также множество акций поддержки местных ветеранов, молодежи и малообеспеченных семей, закуплено оборудование в детские больницы.
Вроде бы — благое дело. Но есть важный нюанс. Никаких отчетностей, сколько денег за эти ремонты заплачено из бюджета города, а сколько пошло по депутатским поправкам. Повторимся: выяснить, кому принадлежит авторство той или иной поправки, далеко не всегда возможно. Иногда все очевидно: например, в бюджет муниципалитета, располагающегося на территории депутата, перечисляют дополнительные деньги. Однако обычно все гораздо сложнее: деньги отправляются, например, в комитет по здравоохранению. Вместе с деньгами, которые город и так намерен перечислить в ведомство. Там знают, что сумму, переведенную от конкретного депутата, нужно направить в медицинские учреждения его округа. Но сколько реально финансов доходит до адресата, никто не знает.
Например, в муниципальном округе Ульянка часть сотрудников по секрету признались, что понятия не имеют, откуда приходят деньги. Из бюджета и точка. Есть ли в финансах, поступающих из городского бюджета деньги с поправки, им неизвестно, но они сомневаются. Хотя депутата Никешина все очень любят как активного представителя их района.
«Есть, кстати, еще одна прекрасная схема. Депутат проводит поправки через муниципалитет, но потом туда приходит человек от него и говорит, что деньги надо потратить на определенные нужды и через определенные компании. Ну, а те уже отдают откат самому депутату. Эта схема очень надежная, поскольку проследить ее почти нереально», — сообщил информированный источник в ЗакСе.
Дозвониться до самого Никешина редакции не удалось, но мы с радостью опубликуем его комментарий, как только он будет получен.
Еще интереснее, согласно информации из ЗакСа, поступает депутат Денис Четырбок. По информации, которую проверить почти невозможно, свои поправки он тратит на медицинское оборудование по всему городу. Никаких публичных отчетов он, конечно же, не предоставляет. Зато постоянно рассказывает об очередных запросах на ремонты дорог, скверов и соцобъектов. Также проводит субботники. И на все это тратятся не деньги с поправок, а городские. Поправки идут на что-то иное.
Впрочем, сам депутат Денис Четырбок утверждает, что у него никаких поправок нет.
«У меня нет поправок, я не подаю. А кто там подает и как отчитываются — не знаю», — говорит депутат.
С остальными такая же ситуация. Нет никакой прозрачности по распределению и использованию поправок. Фактически все происходит «на веру». В пресс-службе Законодательного собрания сообщили, что обычный гражданин не может никак проверить, куда уходят депутатские поправки. А журналистский запрос они могут разбирать до месяца. Но мы все равно им его вышлем.
Ситуация с поправками БФК обостряется
В преддверии согласования бюджетных средств Петербурга на 2021 год ситуация с «депутатскими поправками» стала наиболее острой. Ведь практически впервые против существующей процедуры «2% на поправки» выступил глава города Александр Беглов, предложивший внести изменения. Губернатор, по-видимому, тоже отметил всю непрозрачность поправок и решил, что городу нужнее деньги на реальные социальные проекты. Тем более, что сейчас Беглов всерьез взялся за любые проявления коррупции и намеревается покончить со многими схемами.
Александр Ершов, политтехнолог, политический психолог, дал свою оценку сложившейся в Петербурге ситуации с поправками:
«Поход губернатора против депутатской поправки — это смелый и далеко не безопасный поступок. Ни один губернатор Санкт-Петербурга в этом веке не решился разворотить этот улей. Представляете, сколько будет недовольных, чьи финансовые интересы теперь под угрозой? Зато, если это удастся, губернатор получит прозрачный бюджет, а жители в следующем созыве Законодательного собрания в 2021 году смогут получить качественно новых депутатов, которые не рвутся туда, чтобы «зарабатывать» деньги».
Предложенную Бегловым инициативу в ЗакСе поддержали, однако отдельные политики восприняли ее крайне негативно и обещали выдвинуть вотум недоверия действующему главе города. Спикер парламента Вячеслав Макаров в обращении к вице-губернатору Эдуарду Батанову и главе комитета финансов Алексею Корабельникову призвал убрать норму и отказался рассматривать инициативу в будущем
«Убрать ее, чтобы духу ее не было. Мы ничего обсуждать не будем, вы просто ее уберете», — заявил спикер.
Несмотря на возникновение скандалов с махинациями Коваля и Нестеровой в рамках использования «депутатской поправки», Макаров не стремится менять положение дел. Следствием недовольства и готовности пойти на открытый конфликт со Смольным стало обращение к помощнику губернатора Юрию Шестрикову в ходе заседания ЗакСа. Спикер разразился речью, в которой поручил убрать поправку из законодательного акта.
«Вы (представители Смольного. — Прим. ФАН) создаете напряжение в парламенте своими действиями — как взрыв, как хаос, как катастрофа. Я поручаю эту поправку убрать», — заявил Макаров на заседании 16 сентября.
Спикер ЗакСа считает, что в существующем виде процедура выделения бюджетных средств на поправки максимально прозрачная. При этом Макаров еще в 2014 году признавал обратное и убеждал, что процедура выделения 2% на поправки станет открытой. Ситуация изменилась лишь на некоторое время: журналистам по запросу предоставляли поименную детализацию предложений депутатов. Но в 2017 году анонимность вернулась снова, когда критика в адрес «депутатских поправок» утихла.
Мало того, немногим позже Макаров заявил, что сожалеет по поводу продления срока содержания под стражей депутата от «Единой России» Романа Коваля.
«Коваль был и останется нашим товарищем. Работал в правоохранительных органах, о нем положительные отзывы. Сам Коваль поправки не подавал, это была коллективная поправка», — сказал Макаров.
А все потому, что в данной ситуации поправки на 2% от расходной части бюджета выступают не только как средство обогащения, но и как некий инструмент влияния на действия парламентариев. Помимо явной коррупционной составляющей, выражающейся в отсутствии прозрачности, персонификации и должного контроля за расходованием выделенных депутатам средств, «депутатская поправка» остается «валютой» для покупки лояльности парламентариев в голосованиях за бюджет.
Со стороны ЗакСа влияние на депутатов заключается в возможности при необходимости «сдуть пыль» с «личных дел» тех, кто откажется от сотрудничества и поддержки спикера Макарова. Ведь учитывая отсутствие контроля за деятельностью парламентариев в вопросе расходования выделенных по поправке средств, появляется возможность скрывать признаки коррупции. В данном случае наблюдается явная борьба за влияние в городе, которая ведется в том числе за счет горожан, уплачивающих налоги в бюджет Петербурга.