Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Известная русофобка и жесткий критик Путина посетила Львов и в очередной статье для газеты «Вашингтон пост» старается доказать читателям, что Украина объединяется и консолидируется вопреки «русским захватчикам», а украинский язык становится все более популярным. И именно «вторжение Путина на Украину превратило некогда дружественную соседнюю страну во врага».
Энн Эплбаум
Львов, Украина — Как рассказал мне ректор местного университета, когда студенты из Донецка впервые приехали во Львов, то, гуляя группами по улицам, громко разговаривали на русском. Они не хотели говорить на украинском языке, как это делают большинство жителей города. Они не хотели смешиваться с местными. Львов расположен на западе Украины, недалеко от польской границы. Донецк, расположенный в нескольких сотнях километров к востоку, был оккупирован поддерживаемыми Россией «сепаратистами» с того момента, когда в 2014 году Россия вторглась на Украину. Те новоиспеченные студенты были «внутренне перемещенными лицами», то есть беженцами внутри собственной страны.
Но первый год закончился, и второй год оказался иным. По словам ректора, к третьему году студентов с запада Украины и студентов с востока страны было практически невозможно отличить друг от друга — и это не единичный случай. С момента вторжения прошло уже четыре года, и полтора миллиона украинцев, вынужденных стать переселенцами внутри собственной страны, справляются с трудностями лучше, чем можно было ожидать. Большинство из трудоспособных переселенцев имеют постоянную работу. Многие говорят, что они доверяют своим соседям.
Интеграция беженцев из Донецка в сообщества и школы в центральной и западной частях страны является элементом более масштабной истории — интеграции войны в сознание украинцев. Хотя она больше не занимает первые полосы газет, война между Украиной и Россией продолжается. В августе в результате взрыва заложенной бомбы был убит один из лидеров поддерживаемых Россией сепаратистов. Почти каждый день между враждующими сторонами происходят столкновения, и почти каждую неделю гибнут солдаты с обеих сторон. С 2014 года в этом конфликте погибло более 10 тысяч человек. В некоторых из церквей Львова есть часовни, выстроенные в память о жертвах конфликта.
Постепенно этот затянувшийся конфликт меняет настроения и сознание людей. В докладе Атлантического совета этот процесс был назван «геополитическим разводом столетия» — разделением двух стран, которые веками были частью одной империи. Объемы торговли между Украиной и Россией, чьи экономики были тесно взаимосвязаны со Средних веков, резко упали, и теперь Украина ведет торговлю в основном с Европой и некоторыми другими странами мира. Теперь не Россия, а Индия стала крупнейшим покупателем украинских продуктов питания. Древняя религиозная связь между Украиной и Россией тоже постепенно исчезает: теперь Украинская православная церковь официально отделилась от Москвы. Даже личные связи между людьми ослабевают: сейчас, когда действует запрет на прямые рейсы между двумя странами, украинцы все реже ездят в Россию работать, отдавая предпочтение Польше.
Культурное влияние России, некогда весьма мощное, тоже ослабевает, что отчасти объясняется решениями властей. Отныне украинские радиостанции — подобно радиостанциям в Канаде и Франции — обязаны проигрывать определенное количество песен украинских исполнителей, а многие российские государственные телеканалы запрещены на том основании, что они распространяют военную пропаганду. Некоторые хотят зайти еще дальше: на прошлой неделе местный законодательный орган во Львове заявил, что он хочет вообще запретить все российские книги и музыку, однако в двуязычной стране реализовать такую меру будет попросту невозможно. На прошлой неделе можно было с легкостью выбрать книги на русском языке в магазинах, в уличных лотках и на состоявшейся во Львове ежегодной книжной ярмарке. Я спросила свою украиноязычную издательницу, что она думает об этом запрете. В ответ она прислала мне всего одно слово: «Психи».
Все эти дискриминационные меры являются выражением отчаяния и бессилия, внушенных войной, которая никак не заканчивается. И эти меры являются бессмысленными, потому что в стране уже идет фундаментальный, тектонических сдвиг. Из-за войны и из-за того гнева, который украинцы испытывают по отношению к своим захватчикам, они сознательно решают говорить на украинском. Из-за войны различные регионы этой большой страны все теснее сплачиваются друг с другом. Многие жалуются, что война также становится для украинских политиков удобным предлогом для того, чтобы ничего не делать, не проводить радикальные экономические и судебные реформы, в которых страна отчаянно нуждается. Но благодаря войне сегодня все больше украинцев называют себя «европейцами», противопоставляя себя русским, и все больше украинцев понимают, что «европейскость» означает, что теперь они должны быть более активными и организованными в своем стремлении к переменам.
По иронии судьбы российское вторжение, которое должно было стать наказанием для ориентированного на Запад украинского правительства, заставило страну двинуться в совершенно ином направлении. Это также стало напоминанием о том, что предполагаемые стратегические подарки президента России Владимира Путина на самом деле весьма ограничены. Его вторжение на Украину превратило некогда дружественную соседнюю страну во врага. Его попытки объединить русскоязычные народы в Евразийский блок заставили тысячи людей перестать говорить на русском языке. И, разумеется, его вмешательство в американские выборы спровоцировало приступ паранойи в США в отношении России и гораздо более резкий отпор России по сравнению с тем, что мы видели за последние 50 лет. Украина — это отличное напоминание о том, что насилие может привести к неожиданным последствиям, и что быстрая победа сейчас может в долгосрочной перспективе оказаться поражением.