В распоряжении Федерального агентства новостей оказалась видеозапись допроса представителя ВСУ, попавшего в плен.
В распоряжении Федерального агентства новостей оказалась видеозапись допроса представителя ВСУ, попавшего в плен к военным ДНР. Расшифровка позволяет увидеть, как на самом деле обстоят дела в рядах ВСУ глазами одного из солдат.
Укомплектованность боевых подразделений, разлагающие дисциплину факторы вроде алкоголя и наркотиков, отношение военнослужащих к действующему президенту страны и прочее — подробности в материале ФАН.
— [называет личные данные] Мирончук Сергей Васильевич, 15 марта 1976 года рождения. Ровенская область, село Михайловка.
— Как вы попали в плен?
— 9 февраля мы с товарищем Николаем хорошо выпили, и получилось так, что я вышел из блиндажа и не помню, как пошел. И очутился на незнакомой территории. И военные люди... Получилось так, что меня задержали...
И я потом узнал, что это солдаты ДНР. Ну не стреляли. Вверх стреляли, но не били. Просто взяли в плен. А потом приехали люди, допросили. Мне надели мешок на голову и увезли. Куда — не знаю, я не видел.
— Насколько распространено употребление алкоголя и наркотиков в ВСУ?
— Спиртные напитки употребляем часто, потому что стоим на позициях, война и люди на нервах. Когда выпьешь — легче. Употребления наркотиков я не видел, в моей роте и взводе это не присутствует. Но употребление спиртных напитков есть.
— Боялись ли попасть в плен? Что вам было известно об условиях в плену?
— Мне известно, что к нашим военнослужащим, которые попадают в плен в ДНР и ЛНР, относятся нормально, гуманно. Нам в бригаде показывали ролик российского телевидения про нашего солдата [Андрея] Качинского. Мы видели, что к Качинскому относятся хорошо, даже покормили в ресторане суши. Наше командование, показывая нам этот ролик, говорило: «Когда мы идем в бой и обстановка складывается не в нашу пользу, то лучше нам сдаться в плен. В плену нам ничего за это не будет, и к нам будут относится нормально».
— Случаются ли в ВСУ небоевые потери?
— По поводу небоевых потерь — в моем подразделении такого не было. Но я слышал, что в Вооруженных силах [Украины] случались потери при неосторожном обращении с оружием. И при употреблении спиртных напитков бывали потери. Моральный дух военнослужащих низкий, воевать никто особо не хочет, есть стимул, что [будет] высокая зарплата.
— Как обстоят дела с укомплектованностью подразделений ВСУ?
— Мне известно, что в Вооруженных силах Украины большой некомплект и не хватает военнослужащих. Я в процентах не понимаю, но знаю, что недобор в бригаде. У меня во взводе шесть человек, а в роте — 27. А во взводе должно быть 25.
— Как обстоит дело с материально-техническим обеспечением в ВСУ?
— На самом деле материально-техническое обеспечение низкое, нам обещали одно, но мы на самом деле ничего не получили.
В начале декабря нам привезли костюмы ОЗК защитные. Почему нам их привезли — неизвестно, тем более что они все равно были бракованные. И зачем, куда — мы не знали.
— Расскажите о себе: когда пошли служить и где воевали?
— Я в армии с 1994 года, а в конфликте на Донбассе — с 2014 года. Побывал возле Луганского аэропорта, в Станице Луганской, шахта Бутовка, Чернухино, в Торецке и [не помню названия села]…
Я принимал участие в Дебальцевском котле, но вышел со станицы раньше, получил контузию. Я слышал, что, когда в некоторых подразделениях командиры выходили, — их побросали и ушли раньше. Было так и в добровольческих батальонах. Не знаю точно, но тоже побросали и ушли.
За время Дебальцевской операции погибли много военнослужащих. Президент Украины говорит, что успешный вывод войск, но это не так. Потому что военнослужащие говорят об очень больших потерях — и это не успешный вывод войск.
— Как военнослужащие относятся к президенту Петру Порошенко?
— Отношение военнослужащих к президенту негативное. И, когда ввели военное положение на пятом году войны, это было немного смешно. И говорилось это для того, чтобы удержаться на посту президента. К нам приезжали офицеры штаба ООС, агитировали за президента, но я знаю, что многие военнослужащие не хотят голосовать ни за кого. Потому что никому не верят.
— Как часто и по чьей инициативе вы открываете огонь?
— Иногда нам приходят приказы применять стрелковое оружие, БМП минометы по позициям ДНР. Почему приходят такие приказы, объяснить не могу.
— Что бы вы сказали своим сослуживцам и командованию?
— Мне и моим военнослужащим-побратимам известно, что мы не воюем против русской армии. Но мы выполняем приказ и должны исполнять свои обязанности. Хочу обратиться к своим военнослужащим и сказать, что мы воюем со своим украинским народом. Не только из Луганской и Донецкой, но и из других областей присутствуют здесь люди.
И, по моему мнению, эту войну надо поскорее заканчивать, потому что гибнут невинные люди. Хочу обратиться к своему командованию: я не дезертир и в плен попал просто по глупости, и хочу просить вас включить меня в списки по обмену.